Story time! Ещё один текст не в тему и мимо читателя, который мне по итогу очень нравится. На самом деле, я просто люблю рейтинговый джен (главное, вовремя вспомнить, что ты в команде слэша). Опять же, началось с «чего бы такого написать». Фишка в том, что этот текст немного (ну совсем чуть-чуть) нарушил правила битвы, только этого никто не заметил. Я взяла за основу единственный пост про Брайана Делано, который мне довелось написать, то есть часть рассказа когда-то была опубликована (даже у меня в дневнике). Упс. Но в любом случае его читали только пара человек на том стрёмном форуме.
Текст писался довольно странно и непросто. Хотя суть была в том, чтобы отпустить ситуацию и позволить ей быть самой по себе, ничего не объясняя — только, скажем так, вписать в неё двух героев. Не могу сказать, что получилось именно это, ибо... ну как не нарисовать возможный намёк, который никто не заметит ) В любом случае влюблена в результат, даже хочется ещё писать про этих героев.
Пре-слэш, 1927 слов, R (за описание мёртвых тел), сюрреализм.
Обложка
Посреди серого утра в Норт-Энде
Вызов поступил от очень тревожной женщины. Была несусветная рань, погода стояла сырая, вид за окном навевал настроение тоскливое и сонное, и диспетчер, положив трубку, лениво передал по связи, что звонила какая-то истеричка, заявившая, будто в закрытой церкви в Норт-Энде происходит
что-то страшное. Офицер Копли обречённо выругался в пустоту и, взяв рацию, пожелал истеричке провалиться под землю, после чего развернул служебную машину и отправился в церковь.
Десять минут спустя офицер Копли вышел на связь снова, но на этот раз голос и у него самого звучал тревожно, если не сказать истерически. Он повторно выругался и потребовал прислать к нему криминалистов, фотографов, детективов, собак и, если найдётся, экзорциста тоже. По его словам,
что-то страшное было явно неполным описанием произошедшего в церкви, но словарный запас не позволял ему обозначить всё не иначе как
форменный пиздец. В любом случае, дело всё равно отдали детективу Томасу Стайрону, который славился своим сдержанным нравом и как офицер Копли выражаться привычки не имел.
читать дальшеКопли как раз тем и занимался, когда Томас прибыл на место: неуважительно выражался об обнаруженном мёртвом теле, ещё тёплом, вероятно, стоя при этом прямо над ним. При виде вошедшего детектива он сразу замолчал, Томас имел обыкновение своим серьёзным видом смущать людей.
Вот и сейчас он даже не отчитал офицера за то, что какого хрена он тут трясёт своей днк над телом, а только сказал:
— Копли, идите на улицу и прочешите периметр.
Его голос отразился от высоких почерневших стен заброшенной, ныне похожей на склеп церкви и поднялся до самого свода. Офицер поёжился, кивнул и, переступая через какие-то отметины на полу, поспешил выйти. Проходя мимо Томаса, он сделал шаг в сторону.
Потребовалось некоторое время на осознание того, что фигуры, сидящие на пыльных скамьях церкви, — неживые. Их было шесть — покрытых белыми простынями неподвижных фигур, вызывающих чувство дискомфорта где-то в желудке. Томас прошёл мимо них к алтарю. В церкви было так же серо и промозгло, как и на улице, только пахло плесенью и кровью. Отметины, через которые переступал Копли, как раз кровью и были начертаны — на полу, на стенах — какие-то символы и буквы.
— Снимите это подробно, — сказала Томас фотографу, указывая на них.
Тело, лежащее в нарисованном круге, было мужского пола, совсем юное, наверняка, даже девственное и смотрело прямо на Томаса снизу вверх распахнутыми в ужасе синими глазами. Только раскрытый рот вместо крика был полон свежей крови, надо сказать, ничуть не пролившейся через край. На горле проступили яркие кровоподтёки, будто его крепко сжимали, и возникало подозрение, что будучи живым, тело не кричало вовсе, а кровь в его рот попала извне. Лежало оно беспорядочно, босые ступни и ладони были стёрты до ссадин в попытке сопротивления. Из груди в разные стороны торчали шесть длинных спиц, из-за чего белая футболка расцвела хаотичным узором кровавого цвета.
Кроме этого, здесь обнаружилась брошенная на алтарь козлиная туша, убитая в отличие от мальчика довольно небрежно. Из глубоко вскрытой глотки торчали трубки сосудов, и далее неровный разрез тянулся вдоль всего брюха, так что все внутренности вывалились наружу и расползлись склизким розовым месивом по алтарю. Кровь животного была неаккуратно собрана в крестильную чашу, повсюду остались подтёки и брызги.
Кому-то, как говорится, что-то страшное, кому-то форменный пиздец, а кому-то — обычное ритуальное убийство, судя по всему.
Томас, нагнувшись, опустил кончик пальца мальчишке в рот и смазал вязкую поверхность. Растёр и посмотрел на цвет, но, отвлечённый шумом у входа, выпрямился.
В церковь, обложив офицера Копли возбуждённой речью, прошествовал молодой человек, явно только что поднятый с постели: на щеке его ещё не разгладился след от подушки. Остальная небрежность — в частности торчавшие во все стороны русые волосы и натянутая наперекосяк толстовка — была чертой его личности, в чём Томас имел несчастье убедиться множество раз. Человек держал в руках большой пластмассовый стакан с неизвестным содержанием и едва не у самого входа возвестил:
— Томми Стайрон, ну конечно! Каждый раз, когда мне в шесть утра звонит какая-нибудь полоумная тётка, я уже знаю, что скоро увижу Томми Стайрона!
— Бенджамин Роу, — сухо отозвался Томас и, обойдя отметины на полу, протянул человеку руку. Бенджамин Роу из «Бостон Глоб» был одним из тех людей, кто мешал Томасу выполнять его работу, но хуже того — он был единственным, кого серьёзность детектива ничуть не смущала.
— О, надо же, вы перестали бояться, что я заразный? — Он перехватил стакан левой рукой и пожал ладонь, но тут же дёрнулся, будто ошпаренный. — Чёрт! Ну и дрянь вы, Томми Стайрон.
И он стал искать обо что вытереть кровь. Томас спокойно вернул внимание к мёртвому телу.
— Вы, должно быть, для того и раздаёте свой телефон полоумным тёткам, — сказал он.
Бенджамин тем временем остановился около одной из сидящих белых простыней, осмотрел её заинтересованно и уже хотел было об неё вытереться, когда Томас, на этот раз не оборачиваясь, предостерёг:
— Не смейте ничего здесь трогать.
Бенджамин чертыхнулся второй раз и от простыни отошёл. Вытереться ему пришлось о картонную обечайку стакана, которая после этого отправилась в карман его перекошенной толстовки. Потом он наконец ответил с таким пылом, будто никакой паузы и не было.
— Ну точно. Это ж моё любимое — смотреть на… Что тут у нас, кстати? О, мёртвый пацан, козлиные кишки, кровища… Ммм, обожаю! — И он хлебнул из стакана.
Томас, не обращая на него внимания, вытер пальцы платком и взялся с фонариком разглядывать отметины на стене, они были начертаны поверх библейской фрески. Бенджамин, стоя за его спиной, тоже стал смотреть на отметины. Сначала он делал это, попивая из стакана, но в какой-то момент шагнул вперёд и сказал:
— Погодите.
И вместо того, чтобы попросить у Томаса фонарик, он хватил его за запястье и стал направлять туда, куда ему было нужно.
— У вас зубная паста на руке, — сказал Томас зачем-то.
— Буквы складываются в слова. Вот, смотрите. L-a-z-a-r-u-s-d-o-r-m-i-r-e-e-t-v-a-d-o-u-t-a-s-o-m-n-o-e-x-s-u-s-c-i-t-e-m-e-u-m. Это латынь. Lazarus dormire et vado ut a somno exsuscitem eum. Кажется, что-то из Библии, про Лазаря. Лазарь уснул… и я… иду...
— …чтобы разбудить его.
Бенджамин перевёл взгляд на Томаса. Томас по-прежнему смотрел на стену, но только не на отметины, а сквозь них — на фреску, которая едва просматривалась. Лазарь на ней был изображён в белой простыне.
— Тоже знает латынь?
— Знаю Библию.
Бенджамин отпустил его руку и взялся стирать зубную пасту, а Томас повернулся в поисках фотографа, но того уже не было рядом. В церкви, кроме них двоих, теперь не осталось никого, у входа тоже стихло, и Томас отметил про себя, что криминалисты уже давно должны были прибыть на место.
— Знаете, что тут странно? — снова заговорил Бенджамин.
Томас не ответил. Он не имел привычки озвучивать всё, что приходило ему в голову, чего нельзя было сказать о Бенджамине Роу.
— Ну кроме того, что это ритуальное убийство в заброшенной католической церкви посреди бела дня в Бостоне. Ну ладно, посреди серого утра в Норт-Энде.
Он уставился на Томаса, ожидая, видимо, что тот свалится в обморок от его остроумия. Томас не свалился и даже не повернулся.
— А странно тут то, что жертвы две. Обычно в жертву приносят либо животного, либо человека.
— Может быть, мальчик — это сосуд.
Томас убрал фонарик в карман пиджака.
— О. Отлично. То есть мы с вами сейчас стоим посреди обряда воскрешения какой-то неупокоенной души, а я только что прочёл слова на мёртвом языке?
Они повернулись к телу на полу. Обоим показалось, что оно на них смотрит. Но синие глаза были по-прежнему неподвижны.
— У вас есть какие-нибудь психические проблемы, Бенджамин? — спросил Томас. При этом он продолжал смотреть на мёртвое тело, будто разговаривал с ним.
— О, да, разумеется, каждый день после обеда я выпиваю шесть бокалов виски и выхожу гулять голым на Тропу Свободы. Вообще-то, это вы предположили, что… — живо начал Бенджамин, но повернулся к Томасу и понял, что это был не сарказм.
— На случай, если кто-то из нас увидит что-нибудь, — пояснил Томас и только после этого повернулся тоже.
Бенджамин в ответ таращился на него молча несколько секунд с некоторым удивлением, будто раздумывал, может ли статься, что всё это — такая же ловушка, как и рукопожатие.
— Я думаю, что моя психическая проблема — это вы, Томми Стайрон. И что мне стоит сегодня же убрать свой телефон отовсюду, чтобы мне никогда больше не звонили полоумные тётки и чтобы больше никогда, ни единого дня в жизни не видеть вашего бесстрастного лица. Но я, конечно же, этого не сделаю ни сегодня, ни когда-либо ещё.
С минуту в церкви стояла тишина. Томас смотрел на Бенджамина, Бенджамин — на Томаса, а на них обоих смотрели мёртвый юноша и шесть белых фигур. Когда одна из них поднялась, Томас и Бенджамин повернулись как по команде. Затем поднялась вторая, третья — и так все шесть. Повёрнутые к алтарю, они застыли. Бенджамин выронил стакан, и тот громко грохнулся об пол, изгадив место преступления остатками капучино.
— Тьфу ты, блядь, я чуть это не потрогал! — выругался Бенджамин.
— Зря я вас остановил.
— Спасибо, теперь только после вас.
Бенджамин сделал пригласительный жест. Он, что очевидно, шутил, но Томас и в самом деле, переступая через отметины, прошёл к скамьям и остановился напротив одной из фигур. Она была ниже него примерно на полголовы. Несколько секунд он внимательно смотрел туда, где под простынёй должно было находиться лицо.
— Вы, между прочим, не сказали о своих психических проблемах, — не выдержав напряжения, сказал Бенджамин.
— Иногда меня мучают страшные сны, — ответил Томас и ухватился за простыню. Ему пришлось отступить на два шага, чтобы стянуть её. Лица под ней не оказалось. Впрочем, и всего остального тоже. Томас теперь смотрел на пустоту.
Он отступил ещё на шаг назад, на этот раз не побеспокоившись об отметинах, когда остальные фигуры одна за одной стали выходить из церкви.
— Знаете, что меня смущает в галлюцинациях? — снова заговорил Бенджамин. — Никогда не знаешь, где заканчиваются их границы, и наличие свидетелей далеко не всегда может быть признаком реальности происходящего. Возможно, сейчас я сижу на стуле у окна в психушке и брежу о том, что мы с вами здесь, потому что давно не принимаю лекарства. Или вы лунатите во время своих страшных снов и сейчас стоите один посреди пустой плесневелой церкви, и нет никакого пацана, а может, и есть, только вы сами его убили.
— Жаль, что я выбрал не вас.
— Здесь был ещё какой-то парень, когда я пришёл, вы заметили, как он исчез? И вы заметили, что я здесь уже минут десять, а криминалисты до сих пор не приехали?
Томас заметил, что Бенджамин озвучивает его мысли.
— А вы заметили, Бенджамин, что спиц тоже было шесть? — спросил он.
Когда за их спинами раздался кашель, они снова обернулись одновременно. Мальчик, выплеснув из себя козлиную кровь, резко сел. Спицы из его груди исчезли, а футболка была девственно чиста, и о том, что он больше не был мёртвым, свидетельствовало буквально всё: он дышал, хрипел и моргал, только его рот теперь был весь в крови, будто он зубами вгрызался в живую плоть.
— Ну вот, кеды мне заляпал, — сказал Бенджамин. — Не отстираются теперь.
И он схватил Томаса за запястье, когда тот подумал, что нужно бы что-нибудь сделать.
— Вы уверены, что хотите это потрогать? Оно же может быть чем угодно.
— Вы предлагаете его пристрелить?
Мальчик тем временем поднял на них глаза. Почему-то эти невинные синие глаза выглядели более пугающе, чем окровавленный рот. Бенджамин чертыхнулся в третий раз. Томас уже было собрался спросить у мальчика, как его зовут, но звук подъехавшей ко входу машины отвлёк его. Однако не отвлек мальчика, и взгляд его Томас чувствовал на себе, даже когда направлялся к криминалистам.
— Изучите тут всё. Кроме кофе, это мистер Роу нагадил.
Бенджамин был занят поиском сигарет у себя в карманах и тихую реплику Томаса не услышал, но вздрогнул и выронил зажигалку, когда вдруг на всю церковь раздался голос доктора:
— А где же мертвец?
— А мертвеца нет.
— Вы так долго ехали, что он вас не дождался, — откомментировал Бенджамин и вышел из церкви.
— Осмотрите… мальчика, док, у него ссадины.
Томас вышагнул в сырость улицы. Бенджамин тщетно чиркал зажигалкой, пытаясь закурить. Наконец он раздражённо выбросил сигарету.
— Если это моя галлюцинация, то сейчас вы должны пригласить меня на чашку кофе, Томми, — сказал он.
— А если мой сон?
Бенджамин пожал плечами. Томас обернулся в церковь и посмотрел на мальчика. Мальчик смотрел на него в ответ и улыбался окровавленным ртом.Здесь есть продолжение сюжета.
17.03.2020 в 01:57
И действительно - ни фига не понятно, что происходит, но, наверное, это и не важно в этой сюрной действительности. И про героев да - было бы интересно еще почитать, преслэш у них такой волнующий)
17.03.2020 в 10:23
14.04.2020 в 13:53
Томми здесь такой пафосный мужик.
Очень смутило про отсутствие перчаток, и то, что территория не отцеплена.
Про пацана, вообще круто написано)))
Мне понравилось!
14.04.2020 в 15:18
Да, в теории он вообще должен был надеть защитный костюм, потому что только перчатки не спасут от возможности оставить днк, для этого достаточно подышать на труп или уронить волосинку. Но тут вольность с его стороны из-за того, что он рано прибыл на место (ну и почти ничего не трогал, на крови отпечатки не оставишь). По той же причине нет и оцепления, один сержант всего был.
Спасибо )
14.04.2020 в 18:19
А мне очень понравилось, напиши продолжение)))
14.04.2020 в 19:00