Почему, когда на работе между делом набросал пост, кое-как вытянув минимум слов, все цитатят и плюсят, а когда накатал ШЕДЕВР и хочешь подавать на литературную премию, только друг откомментил и соигрок плюснул молча?
У меня так бывает: фик, который я готов облизывать, обычно проходит без ажиотажа, а среднестатистическая мазня идёт на ура. Боль.
Наверное, просто есть какие-то личные кинки. Когда ты ставишь себе цель написать что-то, чего раньше не писал и даже не знаешь как, и получаешь полнейшее моральное удовлетворение от результата. Короче, лично для меня пост в историю ролевых и писюльковских достижений, ибо сюжет-то я обсуждала, а сама думала: бля, в голове ни двух слов. Готовясь, перечитала свои маниакальные фики по Бесстыжим, пересмотрела маниакального Эвена - и ни фига. А потом перещёлкнуло и просто пошло именно то, что мне было нужно.
читать дальшеЕсли бы Пауль Целан не был евреем, стал бы он поэтом, например? А Майкл Джордан — баскетболистом, не будь он чёрным? Если бы Эдвард Мунк в детстве не потерял мать и сестру, нарисовал бы он свой «Крик»? А если бы троюродный дядюшка Итана не был бы биполярным, как и прабабушка и ещё десятки людей в его роду, выскочил бы он сегодня на проезжую часть, пока горел красный свет? Вопрос риторический, как и тот, почему этот назойливый парень в ярко-красной кепке раздаёт именно ярко-красные флаеры цвета крови и страсти, а не жёлтые, например, и почему эта дамочка с тучной фигурой надела сегодня именно красную кофточку, а её жалкая псина с налитыми кровью глазами облаивала уличного попрошайку с красным стаканом в руке.
И даже если ты в своей жизни режиссёр, то хватит тебе таланта, чтобы снять годную картину на априори говённых декорациях, которые возврату и обмену не подлежат? Возводить абсурд в искусство и ждать Годо, сидя на месте в стёртых сапогах, уже давно не ново, да и к тому же на тебе никаких не сапоги, а кеды и даже не стёртые, а на руках часы на кожаном ремешке, которые слишком медленно тикают, и десяток разноцветных браслетов, и ты похож на голубого больше, чем вся эта улица вместе взятая, с вывесками, приглашающими пожрать дешёвых бургеров с протухшей горчицей, запить всё это кофе с приторно сладким сиропом и тут же сдать медицинские анализы, на случай если у тебя завёлся бычий цепень или сифилис.
Впрочем, у тебя всегда есть шанс написать дешёвый ситком, в котором все будут смеяться над твоими несмешными репликами и вести себя неестественно, словно не люди, а выжатая из них слизь. Не искусство, зато ширпотреб — людям нравится. И если, например, ты чуть не угодишь под колёса машины, и водитель обзовёт тебя ебанатом, а патрульный, просто по воле сценария оказавшийся рядом, остановит тебя, чтобы спросить…
— Сэр, вы разве не видели, что горит красный свет?
… что ты должен будешь ответить?
— О, простите. Конечно, я видел. У вас всё?
— Могу я увидеть ваши документы?
— Нет, совсем никак. В другой раз, я очень спешу. К тому же вам бы тоже стоило уйти в тенёк, знаете. Вам не жарко в этой форме? Сегодня, кажется, градусов тридцать.
— Я вынужден попросить вас пройти со мной.
Так вот, возвращаясь к сути вопроса, если бы троюродный дядюшка Итана был абсолютно здоров, страдая разве что приступами гастрита после ведра сожранных курячьих крылышек, то можно ли было бы расценить сложившуюся ситуацию как опасную, а непривлекательного офицера с испариной на лбу подозрительным? Как бы поступила в такой ситуации его прабабушка, если бы носила в свой косметичке вместо лития помаду и леденцы? Например, сочла бы она возможным угнать притормозившую машину, водитель которой вышел только на минутку, чтобы стереть с лобового стекла птичий помёт, и сбежать на ней от назойливого патрульного с маниакально-антихристическими замашками?
Вопрос риторический?
Ветер из открытого окна развевал укладку, сотворяя из Итана богоподобную голливудскую диву, спустившую гонорары на кокаин и вынужденную сниматься в ситкоме. Оставалось только закурить для полноты образа, но, прошерстив карманы, Итан понял, что снова где-то проебал зажигалку. В машине пела Кэти Перри и воняло чипсами с луком. Быстро пощёлкав радио, Итан оставил себе Бон Джови, а чипсы вышвырнул на улицу, чтобы не воняли. Порывшись в бардачке и едва не съехав на встречную полосу, Итан не нашёл даже спичек, но зато услышал звук полицейской сирены и, высунув руку из окна, показал ей фак, сильнее вдавливая на газ.
Он бы мог уехать в Новый Орлеан и вспомнить те время, когда на спор с дебилами-одноклассниками пробирался в стрип-клуб во французском квартале, но ситуация подсказывала, что роуд-стори — это прошлый век, а он не Джек Керуак, и экшн — то, что нужно приличному ширпотребу. Словом, у него заканчивался бензин, и шанс найти в этой тачке хотя бы пару долларов клонился в сторону нуля. Очередные поиски увенчались сомнительным успехом — Итан обнаружил опасную бритву в резком футляре, при правильном обращении служащей заменой деньгам и вежливым репликам.
Когда он, остановившись на ближайшей заправке, выскочил в магазин, патрульная машина маячила на горизонте, а в телефоне звякнуло смс от мамы, в самый подходящий момент решившей поинтересоваться, принимал ли Итан сегодня лекарства. При такой бдительной опеке можно было предположить, что наверняка лекарства очень помогали троюродному дядюшке и пулю себе в висок он пустил в качестве бунта против христианства. Но развивать эту теории не было времени.
Итан быстро заскочил в магазин на парковке. Внутри было бы тихо, если бы не звук приближавшейся сирены. Кроме продавца — только чудный ангелоподобный мальчик. Интересно, а были ли в роду у Итана голубые?
— Привет, — он миловидно улыбнулся мальчику.
Резной футлярчик бритвы аккуратно выглядывал из-за пояса.