Прозрей.
Так странно услышать тех, кого не слышала целые вечности, и не услышать тех... кто, пожалуй, немножко меньше.
Слова, слова, слова, всё кружится, и так много людей смотрит на улицах, а в маршрутке все злые, и мне неуютно с цветами.
Под пузыри от шампанского вывернула маме исповедь почеркушника.
Стараюсь не смотреть назад и вперёд тоже, потому что здесь и сейчас такое огромное.
Прихожу домой, а у меня мороженое, шебуршащие пакеты, и Квентин за меня заступается перед членом жюри, которому я изнутри, а он не понял. А цветы, кажется, уже не спасти.
Но, может даже, больше не страшно.
И пусть день рождения у Саши и Наташи. Я молчу. Мне просто 23.
Слова, слова, слова, всё кружится, и так много людей смотрит на улицах, а в маршрутке все злые, и мне неуютно с цветами.
Под пузыри от шампанского вывернула маме исповедь почеркушника.
Стараюсь не смотреть назад и вперёд тоже, потому что здесь и сейчас такое огромное.
Прихожу домой, а у меня мороженое, шебуршащие пакеты, и Квентин за меня заступается перед членом жюри, которому я изнутри, а он не понял. А цветы, кажется, уже не спасти.
Но, может даже, больше не страшно.
И пусть день рождения у Саши и Наташи. Я молчу. Мне просто 23.