[mono-in-life]

На память.

Ограбление по-хомячьи

— Пап, пап, па-а-ап!..
— Огосподи, — промычало из-под одеяла. Снаружи появилась тёмная кудрявая макушка Оливера.
— Ну па-а-а-ап… — Девочка плюхнулась ему на спину и стиснула в объятиях вместе с одеялом. Её медные кудри рассыпались по белой ткани, словно солнечные лучи.
— Солнышко, я же просил тебя аккура…
Холден с лестницей в руках появился на пороге спальни и не договорил — взору его предстало премилое зрелище. Он прислонил лестницу к стене и смущённо улыбнулся Оливеру, выглянувшему из своей одеяльной гусеницы.
— Доброе утро. У нас там кот… застрял в трубе. Можешь помочь, пожалуйста? — спросил он извиняющимся тоном.
Оливер встрепенулся, и семилетняя Нэнси соскользнула с его спины, но устояла на ногах.
— В какой ещё трубе? Нэнси, ты что засунула кота в трубу? — заговорил он возбуждённо.
Она вытянулась по струнке и вытаращила большие зелёные глаза.
— Нет, папочка, он сам туда залез! — пискнула она и тут же принялась торопливо объяснять. — Я проснулась, оделась и даже почистила зубы, смотри! — Продемонстрировав чистые зубы, она продолжила. — Потом мы с Моцартом Вторым пошли на кухню посмотреть, что можно поесть. И увидели, как Джунгарик тырит мюсли. Я хотела объяснить ему про права и адвоката и взять под арест, но Моцарт Второй не сдержался и получилось, как в кино — добрый коп и злой коп, он чуть не откусил Джунгарику попу! Джунгарик оказал сопротивление, перевернул мюсли, и случился полный бардак, а потом оказалось, что окно на кухне открыто… Джунгарик хотел удрать на крышу, а Моцарт Второй полез за ним в сливную трубу! И застрял. Сидит там теперь и орёт.
Нэнси виновато опустила взгляд и взялась перебирать подол платья. На ней было оранжевое платье с ромашковым узором.
— Ох. — Оливер сел, его плечи выскользнули из одеяла. — Надеюсь, он сожрал хомяка.
— Ну па-ап… Джунгарик не виноват, он просто вёл себя по-хомячьи. Между прочим, ты мог бы убрать свои мюсли со стола, зная, что он любит всё хомячить…
Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но Оливер рассмеялся, и она тут же подняла голову. Откуда-то издали послышался протяжный кошачий вопль, и Холден тоже рассмеялся, а Нэнси выпучила глаза. Оливер выбрался из кровати и оделся.
— Ладно, пойдём спасать кота… — вздохнул он.
Нэнси на цыпочках пошла следом.
— Ты не злишься на меня, пап?
— С чего вдруг мне злиться?
Он обернулся и посмотрел на неё внимательно, а потом вдруг улыбнулся игриво, поймал на руки и стал кружить по комнате. Нэнси заливисто рассмеялась.
— Спецназ спешит на помощь на вертолёте, в-ж-ж-ж! — прокричала она. — Держись, Моцарт Второй, мы уже в пути-и-и!
На улицу Нэнси бежала впереди всех.
— Кажется, это самое лучшее занятие в день спектакля — вытаскивать кота из трубы, — говорил Оливер на ходу.
Холден обернулся и, обняв его свободной рукой, поцеловал в висок, в щёку, в уголок губ, Оливер закрыл глаза, довольно улыбаясь, и они задержались ещё ненадолго. Минуту нежности прервал голос Нэнси.
— Вижу Джунгарика, веду преследование! — пробегая мимо распахнутой двери, прокричала она.
Холден обернулся и перехватил лестницу поудобнее.
— Кажется, наша дочь решила стать полицейским…
— Ни за что!
Смеясь, они вышли из дома.