фанфикшн

[mono-in-life]

В честь закрытия обзоров по Инепшну решила запостить кучу старого фикла с ЗФБ-2015. Это была моя самая первая и самая классная битва, спасибо Имсу-кэпу, всем, кто был в той команде, и прекрасным читателям, которые додали отзывов в полной мере.
И спасибо обзорам, что были с нами

Название: Артуру снятся сны
Персонажи: Имс х Артур
Размер: драббл
Рейтинг: pg-13
Жанр: драма
Примечание:

спойлер, который стоит прочесть только после фика

Эпизоды, в которых Артур разговаривает, - это сны, остальное - реальноть.

Они разговаривают.
У Артура глубокий твёрдый голос, даже когда он рассказывает о своих снах. Он сидит на стуле, который держится только на двух ножках, и чуть покачивается. Отрешённо-рассеянный взгляд устремлён в синее небо. Артур так красив, что можно отдать всю жизнь.
- Мне часто снится, как я путешествую в Космосе, - говорит он. – Мне нравится, что там нет хаоса. Ты когда-нибудь бывал в Космосе, Имс? Там очень красиво, тебе стоит попробовать. Только в моём корабле нет для тебя места.
Он подаётся чуть вперёд, опираясь локтём на столик, и щурится, когда Имс смеётся.

Они смотрят кино.
Артур не любит комедии и боевики. Его не привлекают мелодрамы. Но он станет смотреть, если фильм чёрно-белый. Он садится на кресло и складывает изящные руки на подлокотники.
- Как насчёт «Звёздных войн»? - говорит Имс.

Они целуются.
Имс сминает ладонями гладкие чёрные волосы и выцеловывает с губ недовольное мычание о причёске. У Артура горько-сладкая, как вино, кожа. Он неохотно подставляет шею и щетинится, если лизнуть мочку уха.
- Иногда мне снится карусель, - говорит он. – Я стою на земле, а она кружится так быстро, что начинает болеть голова. Иногда я вижу, как там мелькает твоё лицо. Но не могу запрыгнуть и просто смотрю.

Они путешествуют.
Артуру нравятся сплошь застроенные города, и он с недовольством оглядывает пляжи. Он не любит холодную воду, даже если Имс затягивает в неё горячими руками.
Его увлекает архитектура. Эти города похожи на Прагу, они похожи на Вену, а иногда не похожи ни на что. Иногда эти города – сам Артур. Дотошно прямые, остроугольные, безлюдные. В них всегда ноябрь и монохромно.
- Смотри, у этого памятника моё лицо, - говорит Имс.
- Совсем не твоё.
Артур недовольно сжимает губы и не смотрит.

Они встречают утро.
Призрачный свет скользит по открытой шее Артура и по его ещё не причёсанным волосам. Он расправляет одеяло, чтобы не было складок.
- Расскажешь, что тебе снилось сегодня, Артур? – говорит Имс.

Они пьют глинтвейн в ночном кафе.
Артур постукивает длинными пальцами по стакану и отдёргивает их, когда Имс хочет дотронуться.
- Иногда мне снится, что я просыпаюсь, - говорит он. – Я хочу позвать тебя, но не могу. Вокруг темно, и никого нет. И я иду искать тебя, но только хожу по коридорам, будто это какой-то лабиринт.

Они рисуют.
Артур выводит на листе длинные ровные линии. Синие, розовые, фиолетовые. Его рисунки похожи на узоры Имсовых рубашек. Но из-под халата виден только воротник.
- Может быть, ты хочешь погулять во дворе? – говорит Имс.
Артур молчит. На самом деле, он не произнёс ни одного слова с тех пор, как Имс устроился санитаром в эту больницу.


Название: Мамочкам усы ни к чему
Персонажи: Имс, Артур, дети
Размер: мини
Рейтинг: g
Жанр: юмор
Описание: Однажды Имс проснулся принцессой, а Артур позеленел.

Этим утром Имс проснулся принцессой. Он понял это ещё до того, как разлепил веки, когда почесал нос обтянутой браслетом рукой. Вообще-то это были бусы, но на шею они не налезли. Он открыл глаза и тут же встретился с другими глазами, которые довольным взглядом осматривали свою работу. Рядом с кроватью стояла семилетняя Лия.
- И чего это ты тут делаешь? – сипло спросил Имс и уселся. На голове что-то торчало, и это что-то явно было не одно.
- Тебе нравится, как я тебя украсила, папочка?
- Конечно, нравится, солнышко. Только почему ты не сделала это с мамочкой?
Лия хихикнула, как и каждый раз на этом слове.
- Оскар сказал, что я шумно вожусь, а папочка Артур чутко спит.
- Оскар украсил Артура? А ну-ка пошли посмотрим! Подожди, не подглядывай, - и он бодро натянул штаны, пока Лия закрыла глаза ладошками.
Имс подхватил её и усадил себе на плечи. Артура они нашли в ванной. Он усердно отмывал зелёные усы. Брови у него тоже были зелёными (и густыми). Войдя в ванную, Имс, наконец, увидел, что на голове у него торчали два хвоста-пальмы, повязанные розовыми бантиками. Лия как раз занялась третьим.
- Оскар, где ты видел мамочек с усами? – Имс расплылся в улыбке, зрелище было шикарным. Он взял зубную щётку, на руке позвякивали стеклянные бусы. Лия хихикнула ему в макушку.
- Может, хватит уже формировать у детей неправильные представления о женщинах? – буркнул Артур, намыливая брови.
- Какая мамочка, такие и представления, - пробубнил Имс с полным пены ртом.
- И вообще, - Артур умылся. Мыло исчезло, вторые брови остались. – Видно, что дети сами определили кто из нас мамочка, - он красноречиво покосился на пальмы Имса.
- Детка, если, по-твоему, ЭТО, - лёгким движением руки Имс объял лицо Артура, - правильные представления о мужчинах, то всерьёз стоит озаботиться этим вопросом.
- Тебе бы только чем-нибудь озаботиться, - прорычал Артур, намыливая уже мочалку. Имс о-бо-жал, когда он злился.
На кухне уже вовсю кипела готовка. Семилетний Оскар (они с Лией были близняшками), стоял на табуретке и пилил ножом колбасу.
- Оскар?
- Да, папочка? – и он обернулся с невиннейшим видом, готовый изображать удивление при любом упоминании усов и зелёного цвета. Он не знал, что Лия уже выдала его с потрохами.
- Ты ничего не забыл добавить в бутерброды? – спросил Имс, прищурившись. На голове у него разрослись уже целые пальмовые джунгли.
- А разве я что-то забыл, папочка? – ну прямо агнец Божий, и в глаза никогда фломастеры не видел.
- Например, хлеб?
Оскар вздохнул. Не прокатило. Пришлось порезать ещё и хлеб.
- Ну вот, волосы закончились… - вздохнула Лия, и Имс отпустил её на пол.
- Как я выгляжу?
- Как Бритни Спирс, обожравшаяся анаболиками.
Рассмешив детей (хотя они не знали что такое «анаболики», их развеселило слово «обожравшаяся»), Артур хмуро протопал к плите.
- Дорогая, ты плохо себя чувствуешь? Что-то ты зеленовата, - Имс обхватил его за пояс и тут же получил затычину.
- Сними уже всё это.
- Ещё чего, я так пойду! – он широко улыбнулся и расставил рядком кружки, пока Артур варил овсянку.
- Оставь мне бутерброд! – раздался возмущённый голос Лии, и оба «папочки» обернулись. Оскар тут же перестал жевать и застыл с надутыми щеками.
- Господи, Имс, чем ты кормишь детей! – прорычал Артур, убирая тарелку с последним бутербродом. Лия проводила его печально-слёзным взглядом, а Оскар принялся корчить ей рожи. – Ты хочешь, чтобы они растолстели?
- Они сами себя кормят, пока мамочка прихорашивается на праздник.
- Я никуда не пойду. Возьмёшь пирожки и сам сходишь.
- А, так это были пирожки! А я думал, что ты решил построить дом и лепишь кирпичи.
Артур закатил глаза. Вдруг его за пояс обхватили тонкие ручонки Лии.
- Папочка Артур, пошли с нами на праздник! Миссис Джейс сказала, что все должны прийти со своими семьями!
Артур погладил девочку по волосам. Он знал, что у миссис Джейс первой перекосится лицо при виде них. Это её «все» было весьма лукавым и подразумевало одно «кроме». Но сердце его растаяло, и он согласился. А потом разложил по тарелкам овсянку. Оскар страдальчески уронил голову на стол.
В школу шли дружным строем. Держались за руки. Пирожки-Артур-Лия-Имс-Оскар. Темноволосые, чуть кудрявые близняшки были странным образом похожи на Артура, но шкодили, точно как Имс.
- Оскар, а расскажи-ка мне, зачем я купил тебе фломастеры? – начал разговор Имс ласковым голосом. Артур всё-таки уговорил его убрать пальмы.
- Чтобы рисовать? – отозвался мальчик, глядя снизу вверх и невинно хлопая карими глазками.
- Рисовать где, малыш?
- В раскраске.
- А ещё где?
- В альбоме.
- А ещё?
- В тетрадке?..
- Ответ неверный.
- Больше нигде, папочка?
- Точно, малыш. А теперь смотри сюда, - он остановил всю процессию. – Папа Артур похож на раскраску или альбом?
Оскар с серьёзным видом осмотрел Артура, постукивая пальцем по подбородку.
- Ну, если учесть, что если у него белая кожа и много свободного места…
- Оскар.
- Нет, не похож, папочка.
- И какой мы делаем из этого вывод?
Оскар устремил взгляд в небо и прикусил язык от напряжённого выстраивания логических цепочек.
- На папе Артуре нельзя рисовать?
- В раскраске и альбоме можно, на папе – нельзя.
До этого хмурый Артур вдруг улыбнулся и чмокнул Имса в губы. Они пошли дальше. После паузы Лия робко спросила:
- А можно папе Имсу заплетать косички?
Увидев Артура с пирожками, миссис Джейс радужно просияла:
- Как я рада, что вы пришли! – она не договорила слова «один», но подразумевала его весьма отчётливо. Но потом появился обвешанный детьми Имс, и она даже не скрыла разочарованного вздоха.
- Ой, пирожочки! – воскликнула мисс Корни, одна из мам, которой было всё равно, с кем приходили папаши детей, и виляла телесами перед всеми. – Ваши сладкие или несладкие?
- С вишней.
- Тогда кладите к сладким вот сюда. Вы сами готовили? А вишню покупали или сами замораживали? Ой, я обожаю с вишней, можно попробовать?
Артур ещё долго не мог от неё отвязаться, пока Имс играл с детворой в самолёт.
Когда все собрались, миссис Джейс долго поздравляла всех с семейным праздником, а потом вызывала детей по очереди, чтобы они рассказывали о своих семьях. Она специально оттягивала момент и задавала наводящие вопросы: «А кем работает твоя мама?», «А что твоя мама готовит?».
- Вот курица, - рыкнул Имс.
- А сейчас о своей семье расскажет…
Имс чуть подтолкнул Оскара, и тот громко заорал «МЫ!», так что учительница подпрыгнула и печально улыбнулась. Он вытянул за собой Лию. Они стали рядом, было видно, как сильно они похожи. Имс подумал, хорошо, что одевает их Артур. Хоть и в его занудском вкусе, но дети выглядели очень аккуратно и без всякой женской заботы.
- Миссис Джейс не хочет давать нам слова, потому что думает, что два папы – это плохо.
- Это ты научил его? – тихо спросил Артур.
- Впервые это слышу.
- Но она просто не пробовала! – тем временем воскликнул Оскар. – Потому что иметь два папы и ни одной мамы – это здорово! Миссис Джейс нас жалеет и думает, что мы едим только пиццу, а я бы вообще-то ел каждый день пиццу, но папа Артур нам готовит и суп, и кашу, и салат, и ещё запеканку с творогом, а папа Имс вкусно жарит курицу с приправами. А тут в столовой всё невкусно, кроме шоколадок. Наш папа Артур работает архитектором, и с ним всегда интересно делать математику, потому что он объясняет лучше, чем миссис Джейс. А ещё он иногда разрешает помогать строить макеты, и это очень интересно.
Он дернул Лию за платье, и она продолжила.
- Папочка Имс работает в театре художественным руководителем и берёт нас на спектакли, а ещё он разрешает посидеть в гримёрной, где всякие пышные пла-атья, и пу-удры, и пахнет духа-ами… - она мечтательно заулыбалась, и Оскар громко кашлянул. – То есть мы с папочкой Имсом читаем книжки и учим стихи. С ним всегда весело.
- По выходным мы ходим в парк развлечений или в гости к нашему крёстному и катаемся на великах с Джеймсом и Филиппой, и едим мороженое.
- А наша крёстная Ариадна живёт в Париже, и мы ездили к ней этим летом!
- А следующим летом мы поедем в Момбасу, папочка Имс много знает об этом городе и рассказывает кучу интересных историй. И вообще у нас всё хорошо, а когда Стив назвал наших пап плохим словом, я дал ему в нос и пусть только повторит, ещё раз дам! У нас нет мамы, потому что она нас бросила, но она нам и не нужна, потому что нам и так хорошо!
- И мы своих пап любим. Всё.
Они поклонились, как в театре, и гордо утопали.
Отныне Артур больше никогда не отказывался ходить на школьные праздники всем вместе.


Название: Семейная традиция
Персонажи: Имс, Артур
Размер: мини
Рейтинг: рg-13
Жанр: флафф
Описание: Совместное Рождество.

Несколько снежинок проскальзывает за шиворот, и Артур спешит заскочить в дом. Он выдыхает холодный воздух и стряхивает с волос снежную шапку. Сам он теперь пахнет морозом. Нос раскраснелся, как и щеки, и промёрзшие пальцы. Он ставит пакет и быстро раздевается.
- Чайник горячий! – слышится из гостиной, и Артур благодарно улыбается, хотя через стену этого не видно.
Когда он приходит с чашкой дымящегося ароматного какао в гостиную, Имс сидит на полу возле ёлки, которую уже успел установить, но не украсить. В комнате приятно пахнет хвоей, и ощущение приближающегося Рождества щекочет в груди. В комнате очень светло из-за больших окон, а от снега на улице воздух почти светится.
Перед Имсом стоит коробка с игрушками, и он берёт их по одной, но только рассматривает и кладёт обратно. Артур садится рядом, не отнимая ладоней от горячей кружки.
- Что это, детка? – спрашивает Имс и сгребает его в охапку. В другой раз Артур бы вырвался, но Имс такой тёплый, что трудно не оттаять.
- Как ты нашёл эту коробку?
- Ну если ты её прятал, то твоему воображению не позавидуешь, - Имс кладёт голову ему на плечо, и только то, что Артур об него греется, спасает его от болезненного тычка под рёбра.
- У нас в семье была традиция. Каждое Рождество мы делали одну игрушку своими руками.
Он запускает руку в коробку, вынимает сразу несколько крохотных тряпичных кукол и оборачивается к Имсу.
- Вот эти шила мама, когда я ещё был маленьким.
Можно было бы удивиться, что за все эти годы они сохранились в отличном состоянии, но Имс слишком хорошо знал Артура.
- Я начал помогать ей лет с семи. Вернее, это она мне помогала.
Он откладывает игрушки и делает глоток какао. В груди приятно разливается жар.
- И где твоя первая?
- Пару раз я делал что-то из бумаги, потому не сохранилось.
- Не верю. Ты, наверное, хранишь их в банковской ячейке.
Артур скосил на него взгляд. Потом снова заглянул в коробку.
- Вот. Этот ангел из проволоки. Я скрутил его для макушки, когда мне было девять. Правда, сначала у него крылья были квадратные, но мама их выправила.
Имс задевает его пальцы своими, забирая ангела, и это приятнее, чем греться о кружку.
- В десять я вырезал этот самолётик из дерева. Я тогда хотел быть пилотом. А в одиннадцать – эту ракету.
- А это? – Имс достаёт из коробки прозрачную снежинку. – Ты что, вырезал её из стекла?
- Да. В тот год не стало мамы, и мы с отцом долго возились с этой снежинкой, так мы чувствовали, что она рядом. Глупо, - он хмурится и окунает нос в кружку, чтобы сделать ещё глоток.
Снежинка была просто вырезана и отшлифована, без всяких блёсток. В этой коробке вообще ничего не блестело, все игрушки были простыми и лаконичными, и в этом таилось какое-то особенное, Артурское, очарование.
Имс гладит его плечи ладонями.
- Так значит, в школе ты был нормальным. Что же укусило тебя в колледже? – спрашивает он, и Артур недовольно щурится.
- Не понял.
Имс поднимает за петельку сложенный из металлических прутиков пятигранник.
- Это типа такой шарик?
- Между прочим, - голос Артура тут же оскорблённо натягивается, - моему преподавателю понравилось, как аккуратно я сделал додекаэдр.
- Ты уверен, что он был к тому времени ещё жив?
- Да иди ты! – буркает Артур, быстро складывает всё обратно и накрывает крышкой. – У меня есть коробка с обычными магазинными игрушками, вот её и возьми!
- Вообще-то я собирался повесить эти, - Имс крепко держит его за пояс, прижимая к полу и не позволяя подняться. Артур недовольно сопит. Он уже не только согрелся, но и перегрелся. – Ну кроме этого дуде… как там его… каэдра.
- Додекаэдра. Отпусти!
Но Имс закидывает на него ещё и ноги. Сердце Артура задерживает удар, когда он чуть не переворачивает на ковёр кружку с остатками какао.
- И вообще, детка, семейную традицию нужно восстановить, - Имс копается носом у него в волосах, портит причёску. И Артур сдаётся, он перестаёт брыкаться.
- Из чего я тебе сейчас буду мастерить игрушку? У меня нет материалов, - вздыхает он.
- Сейчас будут, - беззаботно бросает Имс, отлипая от него и быстро исчезая в спальне. Он появляется через минуту с оранжевой футболкой в руке. - Придётся укоротить немного. Могу ещё носки зелёные дать. Даже чистые, - сладко улыбается и обвивает вставшего с пола Артура руками, влажно целует в щёку.
Артур поддаётся. Он, на самом деле, чертовски доволен тем, что Имс решил повесить его игрушки, а не магазинные. Да и что ему стоит смастерить мандарин из футболки и носков.


Название: Последний лабиринт
Персонажи: Доминик, Артур
Размер: драббл
Рейтинг: g
Жанр: драма

Он постоянно проверял, не сон ли это. Вертел тотем каждую минуту. В тайне надеялся, тот обманет его, и можно будет просто прострелить висок. И больше нигде не проснуться.
Артуру приходилось просить всех, кто имел дело с Домом, постараться не обращать на это внимания.
- Понимаете, он не так давно потерял жену…
Он бесился.
- Это не твоё грёбаное дело, как я веду дела!
Конечно, это было грёбаное дело Артура, но он умел молчать, когда требовалось. Кобб был жутко вспыльчив, с ним ни о чём невозможно было разговаривать нормально. Артур уверял клиентов, что на работе это никак не сказывается. Врать он тоже умел.
Кобб перестал спать без ПЭСИВа. Разучился засыпать, как нормальные люди. Мог позвонить Артуру и в два, и в четыре часа ночи, давал какие-то поручения.
- Дом, ты знаешь, который час?
И было слышно, как крутится его волчок.
Невозможно было столько работать, сколько он хотел. Артуру приходилось объяснять это спокойным тоном, обстоятельно, словно ребёнку. Натыкаться на сопротивление и терпеливо проглатывать все вспышки гнева в свою сторону.
- Мне это нужно, разве ты не понимаешь?
Артур понимал. И он увидел Мол однажды. Она просто прошла мимо, чуть задев его длинной чёрной шалью. На какое-то мгновение он поймал сомнение, и рука сама потянулась к тотему.
Асфальт лопнул, раскололся надвое, и они все улетели в пропасть. Это была проекция Артура. И Кобб тоже её видел. Его полные сожаления глаза, руки, мольбы…
Потом она появилась и в его подсознании тоже. Играючи пристрелила Артура, выбросив его из сна.
- Объяснишь, что это было?
- Нам нужен архитектор, - подёргивая ногой, Кобб вертел свой волчок. Будто ничего не замечал.
- Дом, мы провалили дело, я не буду работать в таких условиях. Разберись с этим или…
- Ну и к чёрту!
И он ушёл, оставив Артура давиться своими словами.
Утром в лаборатории пахло кофе, Артур собирал свои вещи.
- Куда-то собрался?
Люди бывают поразительно эгоистичны в своём горе.
- Поищу чёрта в Штатах.
- Послушай…
Артур умел слушать. И он слушал долго. Но больше ему не хотелось. Вся его жизнь превратилась в сплошную исповедь Доминика Кобба. Он поставил чемодан, обернулся.
- Я знаю всё, что ты собираешься сказать, - надел пиджак. – Никому в мире не может быть так тяжело, как тебе. И если нагрести столько работы, чтобы не спать и не есть, – это поможет. Или найти архитектора – это тоже поможет. Оглянись вокруг. Ничто не поможет, сколько ни ищи. Ты потерял жену, Дом. Ты можешь уже осознать это, никто не осудит тебя за слёзы.
Оставшись один, Кобб проверил тотем. Может, ему стоит последовать совету Артура. После того, как он построит свой последний лабиринт. Для него и Мол.



Название: В тёмной комнате с красной лампочкой
Персонажи: Имс х Артур
Размер: мини
Рейтинг: r
Жанр: pwp

Костяшки перекатываются, словно струны рояля, когда Артур разнимает сжатые пальцы и шевелит ими. Он остро осознаёт стиснутые запястья и открывает глаза. Стена. И ещё три стены без окон. Под потолком болтается тусклая лампочка, орошая макушку Артура и его поднятые над ней руки алым светом. В тесной комнатке нет ничего, кроме колонны посередине. Собственно, к ней и привязаны запястья Артура. Узел аккуратный, будто кто-то завязывал его с заботой. Верёвка гладкая и не причиняет неудобств. Ну, кроме того, разумеется, что приходится держать руки над головой.
Несколько минут подряд Артур хранит спокойствие. Он проверяет узел на прочность и молча обдумывает, как здесь оказался. Отчего-то не сразу приходит мысль, что это сон. Но когда открывается дверь, и из кромешной тьмы в полумрак комнаты вышагивает Имс, Артур несдержанно выдыхает:
— Блядь…
Ситуация, конечно, крайне паршивая, если это сон Имса. И да, самодовольная улыбка на его лице свидетельствует именно об этом.
— Привет, малыш, — он останавливается напротив, в его правой руке свободно болтается красная шёлковая лента.
— Ты не посмеешь.
И он улыбается ещё шире, хотя куда уж, и чуть склоняет голову на бок, медленно разглядывая лицо Артура, его шею и аккуратно обтянутые рубашкой плечи.
— Ты хорошо подумал? — голос его звучит утробно и интимно тихо. Он перехватывает конец ленты свободной рукой и подаётся навстречу Артуру, так что становится ощутимым терпкий запах его парфюма.
— Имс.
Поток дыхания обжигает ухо.
— Скажи ещё раз, детка, это так возбуждает…
И Артур упирается коленом ему в живот, но это не помогает. Лента касается лица, легко проскальзывает по нему, и приходится закрыть глаза, когда она задевает ресницы. Ухмыляющееся лицо Имса оказывается по ту сторону темноты, и Артур становится ещё уязвимее. Это худшее, что Имс мог сотворить с ним, — лишить контроля над ситуацией.
— Когда мы проснёмся, я убью тебя.
— А с чего ты так уверен, что это сон?
Артур дышит натянуто, будто в комнате почти нет воздуха. Когда Имс осторожно берёт его под колено, остаётся только поддаться и опустить ногу, потому что бесполезность такой защиты очевидна, а стоять на одной ноге ни черта неудобно.
— Я ненавижу тебя.
И он вытягивается в стальную струну. И ответ звучит совсем неожиданно близко — у самых губ.
— Любая сильная эмоция с твоей стороны, Артур, это чистый секс. Ты можешь ненавидеть меня или обожать меня, единственное, чего ты не можешь, — это быть ко мне равнодушным.
Его губы задевают Артура лишь на мгновение, будто невзначай, а потом он снова отодвигается, будто резко уходит назад волна горячего воздуха. Любое возражение только подтвердит высказанную теорию, и Артур стискивает зубы. Его руки начинают затекать. Что бы это ни было, пусть бы оно закончилось побыстрее. Но рассчитывать на это не приходится. Имс неспешно отстегивает первую пуговку на рубашке. Потом вторую, третью. Он делает это так медленно, будто каждая новая пуговица становится для него неожиданностью. Когда ладони ложатся на кожу, Артур вздрагивает и чуть втягивает живот. Не потому что они оказываются горячими — скорее, потому что он никогда не считал количество пуговиц на своих рубашках. Напряжение растягивает Артура на куски, и он не выдерживает.
— И это всё, что ты можешь? Трахнуть меня во сне?
Ему не нравится лёгкая усмешка, которую он слышит. Нужно срочно проверить тотем. Пальцы ощупывают узел, но тот какой-то замысловатый. Конечно, Имс подготовился и изучил самый замысловатый. И он не отвечает. Артур вообще-то всегда мечтал, чтобы Имс умел затыкаться, но сейчас он предпочёл бы, чтобы рот Имса был занят болтовнёй. И когда тот вдруг как-то очень уж неожиданно целует его в районе пупка, Артур снова втягивает живот, вздрогнув, и вызывает на нахальном лице самодовольную улыбку. Он видит её даже с завязанными глазами.
— Я же отомщу, ты знаешь.
— Я на это рассчитываю, Артур.
И слова стелятся дыханием по его животу. Вот уж и не знаешь, что было бы хуже, — терпеть эту медленную пытку, пока не закончится время, или быть по-быстрому трахнутым. Губы скользят выше, ещё выше, чуть в сторону, потом снова выше, будто Артур бесконечно длинный. А потом вдруг влажный язык утыкается в сосок. Артур резко выдыхает воздух. Что-то в этой ситуации начинает его волновать. Не раздражать, не бесить, а именно волновать. Он как-то сразу не подумал и даже не предположил, что может потерять последнюю точку контроля — над своим телом. Стоит подумать об этом сейчас, но Имс прикусывает сосок, и это отвлекает мысли Артура. Прикусывает, облизывает, целует, сначала один, потом второй, словно ему совсем нечем больше заняться.
Потом начинается шея, и Артур волнуется уже не на шутку.
— Имс, прекрати, это несерьёзно.
Ну, в самом деле. Вот волнение в брюках — это серьёзно. Это прямо-таки проблема.
— Перейдём сразу к серьёзному?
Будто считывая его мысли, Имс кладёт ладонь прямо ему в пах, проскальзывает между ног и обхватывает крепче. Если бы это тоже не оказалось очень уж неожиданным, Артур сумел бы сдержать вздох. Но увы. Имс почти беззвучно смеётся.
— Я не это имел в виду.
— Правда? — рука скользит вверх, потом обратно. Приходится плотно сжать губы, чтобы они не разомкнулись. — А на ощупь очень даже это.
Дать ему затычину мешают связанные руки. Почему-то Артур перестаёт их чувствовать. То ли они отнялись, то ли дело в скользящей по его члену ладони. Губы Имса обводят мочку, а потом и всё ухо. Господи. Артур пытается вспомнить лицо Королевы Елизаветы II. Сколько ей уже стукнуло? 150? Ну нет, только не ремень.
— Имс, хватит, ты явно заходишь слишком далеко.
— Прости, я не расслышал, ты сказал «глубоко»?
И когда Артур только может ожидать медленного стягивания с себя брюк, рука оказывается сразу под бельём, нарушив всю тактику. Артур снова не успевает подготовиться и размыкает губы. Он бы поклялся на Библии, что никакого стона не было.
Он чувствует губы Имса. Прямо возле своих, в какой-то паре миллиметров. Они обдают горячим воздухом. Чуть-чуть только пошевелишься — и неизбежно с ними столкнёшься. Если бы только сейчас Артур мог себя контролировать. Но то, что Имс уже весьма активно двигает рукой у него в брюках, этому явно не способствует. Артур дышит чаще, заметно чаще, и он совсем не может дышать через нос. После непроизвольно смазанного поцелуя у него вырывает судорожное:
— Ох…
И он запрокидывает голову. Имс обводит языком проступающий кадык. Он совершенно бессовестно, нагло, не гнушаясь никакими способами, доводит Артура до исступленного возбуждения. У него какие-то нечеловеческие пронизывающие руки. Он весь какой-то совершенно ненормальный.
Артур ломается. Имс вскрывает его с хрустом, как пачку попкорна. Максимум контроля сейчас — не начать простанывать имя, и вместо этого он стонет:
— Ненавижу… чтоб тебя…
И притянутый за волосы он яростно отвечает на поцелуй, кусая полные губы Имса. Ноги подкашиваются, и волна горячей дрожи расползается по телу, словно электрический заряд. Теперь верёвка на руках становится весьма ощутимой, Артур почти повисает на ней. Он всхлипывает и откидывает голову назад.
Имс снимает ленту, но Артур не открывает глаз. Он делает это, только когда слышит звук открывающей двери, но вместо спины Имса видит поток света и чей-то обомлевший силуэт. И всё, что ему остаётся в таком положении, — только устало выдохнуть:
— Блядь…