Дж. Брент, В. Наумов. Последнее дело Сталина. М, 2004:
Ему (Абакумову), должно быть, казалось, что евреев наказывают за то, что они евреи, а не для какой-то определённой политической цели.
***
В отличие от простой провокации, в которой факты были обманным путём приведены для подтверждения ложных обвинений, Сталин не имел дела с ложными обвинениями или обманной провокацией. Он создавал реальную ситуацию, в которой данные обвинения и провокация казались нормальными, логическими и сообразными. Его дела не были судебными. Они были политическими. (…)
Сталин не просто желал устранить определённых врагов. Он хотел спланировать внутренне сообразную реальность, служащую его политическим целям. Это была действительность, которая объединила внешне несовместимое. Абакумова – Кузнецова – Шварцмана – Этингера – кремлёвских докторов – членов ЦК – американскую и британскую интеллигенцию в единое целое. (…)
Он определил правду. Он один определил реальность. (…)
Если определённые факты не были эмпирически подлинными, они становились истинными в функциональном смысле для удовлетворения политических целей, которые в сталинской системе представляли собой высшую реальность. Сталин придерживался обеих реальностей с точки зрения одинакового времени – обычного и политического – и данная способность сделала его как монстром, так и мастером, создателем и разрушителем, колоссальной фигурой в истории XX в.
***
Мнимый заговор, в конечном счёте объединивший жертву и палача – Абакумова и Этингера, Абакумова и Кузнецова – против советской власти, на самом деле был заговором, организованным самой советской властью.
***
Вопрос о вашей виновности решён самим фактом ареста. (Рюмин)