Нам мало безмерной улыбки целой земли: мы хотим гигантские пустыни – города без предместьев и мёртвые моря.
*
В мерцании платиновой проволоки мы рассекаем мертвенно бледное горло, в его глубинах трупы разломанных деревьев; отсюда поднимается запах креазота, полезный, как говорят, для здоровья.
*
В нашей плоти прорублено окно, оно открывается прямо в наше сердце. Внутри – необъятное озеро, к полудню сюда прилетают стрекозы, золотистые и ароматные, как пионы. Как называется это высокое дерево, к которому приходят поглазеть друг на друга животные? Мы напоили его много веков назад. Его глотка суше соломы, в ней безмерные запасы пепла. Раздаются раскаты смеха, однако не смотрите подолгу без подзорной трубы. Кто угодно может зайти в этот кровавый коридор, где развешаны наши грехи, прелестные картинки, хотя и в серых тонах.
Нам остаётся только раскрыть ладони и грудь, и разоблачиться, как этот солнечный день. «Знаешь, сегодня вечером будет совершено зелёное преступление. А ты и не ведал, друг мой. Распахни эту дверь широко-широко, скажи себе: «Сейчас глубокая ночь, день умер в последний раз».
Андре Бретон, Филипп Супо "Магнитные поля"