16:14
Задротское
Я тут посмотрела Child 44, хаха, слишком уж нерусский получился фильмец, но Том, вне всяких сомнений, красавчик ) И тут я сразу вспомнила, ну как я могла не вспомнить, ёпсель, этот коллаж, который был засмотрен просто до дыр, пока я писала совковую имсоартурную аушку. Воистину, если бы не коллаж в заявке, я бы никогда не написала это. Наверное, самая странная вещица, когда-либо мною написанная. Рыжий сказал, что, если это стёб, то круто, а если серьёзно, то херня. И суть как раз в том, что писалось серьёзно, серьёзнее некуда, с дотошностью гуглилась водка пятидесятых, автомобили, копчёный, блин, лосось и, что самое забавное - фамилия министра госбезопасности того времени. Теперь-то я про Абакумова могу рассказать пару интересных историй. Вероятно, к тому времени, когда, по моим тогдашним представлениям, эта история происходила, тот уже был арестован.
И благодаря этой работе ну и ещё песне Ассаи "Читай по губам" определилась моя дальнейшая заинтересованность в послевоенных репрессиях, что и стало темой дпилома. Так-то.
А вот и оно.
Размер: мини, 2965 слов
Персонажи: dark!Имс / Артур
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: USSR!AU, ООС, антисемитские высказывания, возможно искажение исторических фактов.
Краткое содержание: Имс — высокопоставленный офицер МГБ, Артур — жертва доносов.
читать дальшеВ Министерстве госбезопасности СССР было немало кровожадных псов, которым дай только свежее тело на растерзание. Неспроста, конечно, — всё дело в специфике работы. Но майор Искандер Максимович Скорин был псом особенным. Среди высших чинов, да и за глаза среди прочих его звали не иначе, как Имс. Был он широкоплеч, крепок на руку и обманчиво улыбчив, когда выспится (но обычно-то он не высыпался). Редко когда встретишь его со всеми застёгнутыми пуговицами на кителе. Обычно он носил форму вольно и небрежно, ходил, чуть запрокинув плечи назад и ссутулив шею.
Весь отдел «Т» знать не знал ничего о его прошлом и о том, как он дослужился до майора. Шёпотом пошучивали, что отсосал у Абакумова. Правда, поговаривали, что кое-кто за эту шутку уже поплатился.
Искандер Максимович — если хотите, Имс — любил выкурить пару-тройку крепких папирос за день. Но не в кабинете, выходил в туалет и стоял у открытой форточки. Сильно, по самую печёнку затягивался и с чувством выдыхал ядовитый дым. Так что если у кого из отдела «Т» было к нему неофициальное дело (а надо сказать, они имелись), то лучше всего было перехватить его прямо здесь, с папиросой в зубах.
— Слушай, Имс, есть у меня для тебя работка… — говорил один из полковников отдела, обращая на себя тягучий взгляд не выспавшихся глаз. — Мальчишку уже три дня прессуем, не колется, сука. Тебе понравится.
Имс всегда слушал молча, кивал и уходил, затушив папиросу о подоконник.
Сегодня всё так и было. Мальчишку привели после обеда, как раз когда Имс, неспешно пожёвывая копчёную осетрину, уже успел просмотреть скудную папку с материалами. Привели без всяких слов и оставили наедине с майором.
У двери застыло босоногое, изящно-тонкое, почти девчачье тело. Белокожее с милым личиком, обрамлённым смолянисто-чёрными волосами.
Имс хищно улыбнулся. Была у него одна слабость — он страсть как любил хорошеньких мальчиков. Этому с виду было не больше восемнадцати, по документам — двадцать два. Засохшие кровоподтёки на губах и чуть разорванная футболка, обнажавшая острое плечо — следы трёхдневных вопросов. Удивительно крепкий мальчишка.
— Не стесняйся, Артур, присаживайся, — утробно-бархатным голосом сказал Имс.
Он откинулся на спинку кресла и склонил голову на бок, рассматривая тело. На лице мальчишки мелькнуло удивление, он будто не сразу узнал своё имя. Прошел через кабинет и сел по другую сторону стола от Имса, положил руки на колени. Вблизи он был ещё белее и тоньше, кое-где на руках обозначились свежие синяки. Лицо расслабленное, спокойное. Такая прелесть попала в этот кабинет впервые.
— И какая ж тварь посмела на тебя донести, детка?
Мальчик рассеянно скользнул взглядом по майору и снова опустил его на свои пальцы. Имс улыбнулся. А вообще-то он не улыбался после трёхсуточной бессонницы.
— Хочешь чаю?
Мальчик коротко покачал головой.
— Правильно, чай здесь дерьмовый. Давай я лучше налью тебе водки.
Имс поднялся из-за стола и неспешной походкой прошёл к шкафчику. Вынул бутылку «Столичной» и стакан, налил полный. Вернувшись, он стал прямо перед мальчиком, в паре сантиметров от его коленок, оперся на стол и протянул стакан. Тот снова покачал головой.
— Давай, Артур, это нужно, — Имс наклонился ближе.
— Я не хочу, — у мальчика оказался на удивление твёрдый низкий голос.
— Считай, что ты у меня в гостях, Артур. Можешь звать меня Имсом.
Мальчик снова коротко взглянул на майора, но ничего не сказал и сидеть продолжал также ровно.
— Так вот. Невежливо отказываться от угощения, когда ты пришёл в гости, малыш. Я могу подумать, что это знак неуважения, — вкрадчиво говорил Имс, устраивая ногу в начищенном кирзовом сапоге на краешек стула, возле коленки мальчика.
Но третий раз предлагать он не стал, так и держал стакан в правой руке, пока левой осторожно, даже нежно поглаживал подбородок мальчишки. Мышцы шеи напряглись, Артур молча следил за липким взглядом майора. Он не сопротивлялся до тех пор, пока пальцы не сомкнулись, сменив нежность на стальную силу. Запрокинув голову мальчика назад и разомкнув челюсти, Имс вливал водку ему в горло. Тонкие пальцы царапали китель, босые ноги довольно ощутимо колотили всюду, куда могли дотянуться, мальчишка плевался и хрипел, но Имс не остановился, пока заполненный до краёв стакан не опустел.
Майор зажал рот тяжело дышащего мальчика рукой. Оставил стакан и погладил растрёпанные тёмные волосы, чуть засаленные от отсутствия душа.
— Всё хорошо, малыш, всё хорошо…
Артур отдёрнул руку, резко отворачиваясь. Он закашлялся, схватившись за обожжённое горло. Имс, сложив руки на груди, смотрел. Затем достал из кармана платок, вытер мокрые ладони.
— Идём, — сказал после и за руку потащил мальчика к кожаному дивану, что стоял у окна. Посадил в самый уголок и сел рядом.
Тело мальчишки пропахло солёным потом и едва уловимым металлическим запахом крови, следы которой остались на его футболке. Имс почувствовал, как внизу живота вязко разливается позыв похоти.
Мальчик сцепил руки в замок, он дышал глубоко и ещё не совсем ровно, от жара внутри на щеках его медленно вырисовывался румянец.
— Ты ведь еврей, Артур? — Имс сидел полубоком, поставив правый локоть на спинку дивана и придерживая наклонённую голову двумя пальцами. Сидел так близко, что его форма соприкасалась с потрёпанной одеждой мальчика, говорил тихо, неспешно и вкрадчиво. Он любил работать медленно.
Ответа не последовало, но от лёгкого прикосновения к руке тело вздрогнуло, мальчик напряжённо сжимал челюсти.
— Неет, детка, ты не еврей… — пальцы проскользнули вверх по руке и чуть болезненно, а после нежнее погладили синяк на открытом плече. — Ты семитская сучка…
Мальчик дышал натянуто, будто тело его стянуло тугим жгутом. Шея его была напряжена, а кадык медленно двигался, когда он проглатывал вязкую горькую слюну. Он смотрел перед собой, туда, где на стене висели часы. Их секундная стрелка громко тикала, но двигалась медленно, будто кто-то специально подкрутил шестерёнки.
— Расскажи мне о своих друзьях, крошка. Как вы себя называете? «Дети Иеговы»? — Имс делал паузу после каждого предложения, несколько секунду слушал дыхание мальчика, улавливая, как от опрокинутого в ослабленное тело спиртного оно постепенно углублялось. Чуть улыбался, только уголками полных губ. — Ваш главный, должно быть, серьёзный парень. Женат, водит детишек в школу. Ведь это он приютил тебя и научил выживать, когда фашисты вырезали твою семью?
С наслаждением уловив задержку дыхания, Имс продолжил.
— Вы ходите к нему домой, Артур? Его жёнушка даже неплохо готовит. Она варит мясо? Наверное, он говорит вам, что есть мясо — это плохо. Чему ещё он учит вас? Как правильно молиться? Как обращаться с женщинами? Как подорвать товарища Сталина?
Мальчик не отводил взгляда от часов. Его тело медленно поддавалось крепкому алкоголю. Пальцы расцепились и снова легли на колени. Имс утробно рассмеялся.
— Неет, это дело он поручил тебе, детка. Ты ведь умный мальчик, Артур. Не каждая семитская сучка решится после войны поступить в институт. Жаль, что ты уже не допишешь свою диссертацию. О чём она, малыш? Расскажи мне. Ну же!
Имс взял лицо мальчика за подбородок и резко повернул на себя. Тот закрыл глаза на секунду, потому что голова его закружилась, а потом снова открыл. Он смотрел прямо на Имса, в его очерченные опухшими чёрными кругами глаза. Взгляд подёрнуло мутной пеленой, но эмоций он не выражал.
— Я уже не раз объяснял вашим… — тут речь подвела его, он сглотнул и следующее слово почти выплюнул, — товарищам… что я не состою ни в какой группе и не участвую ни в каких заговорах.
Имс убрал руку, но мальчик не отвернулся, его красивое личико порозовело.
— Тебя держит что-то другое. Это личный интерес? — пальцы Имса легли на губы мальчика, скользили по их контуру, задевая ссадины. — Ты придумал что-то интересное, Артур? Умный мальчик придумал что-то новое.
В глазах майора блестели хищные искры, он скользил взглядом по нежной коже мальчика. Артур какое-то время молчал, потом отодвинул голову назад, освобождаясь от прикосновений, и спросил:
— У вас проблемы со сном, майор… Имс?
— Можешь что-то посоветовать?
— Сменить работу?
Имс иронично сощурился на мгновение.
— И это всё? Впрочем, раз мы заговорили о моих проблемах, одну из них ты можешь решить.
— Мне нечего вам рассказать, — мальчик снова выпрямился и вернул взгляд к часам, но теперь он не видел секундную стрелку, а стук её терялся в головном шуме.
— Я не об этом. Мы ещё поговорим, я никуда не спешу.
— Что же мне, спеть вам колыбельную? — мальчик становился заметно болтливее и не успел отреагировать, когда Имс взял его руку и положил себе между ног. Прямо на свой крепкий стояк. Рука цепко сомкнула ладонь, продемонстрировав весь внушительный размер проблемы. Артур выдохнул воздух рваными клочками, проявив первую за всё время допросов эмоцию — испуг. Он попытался выдернуть руку, но не получилось. Повернулся, доставив Имсу истинное удовольствие своим взглядом, но тут же взял себя под контроль.
— Вы псих, Имс?
— А на тебя обычно стоит только у психов? — Имс смотрел на мальчика исподлобья, продолжая бесстыдно водить его рукой по своему члену, что даже через ткань кальсон было весьма ощутимо им обоим. Свободной рукой он как раз потянул пряжку ремня.
— Вы же не думаете… — мальчик снова напрягся всем телом, — что я буду это делать?
— Нас тут только двое, сладкий. Ты и я. Поэтому есть только два варианта того, чем мы могли бы заниматься: говорить о твоих секретах или решать мои проблемы.
— Да что у вас тут, блядь, за пытки такие?!
В следующую секунду они оба замолчали, только Имс выдохнул со стоном, когда обхватил рукой Артура уже обнажённую пульсирующую от возбуждения плоть. Мальчик всхлипнул и, крепко стиснув зубы, отвернулся. Любая его попытка вырваться только доставляла Имсу большее удовольствие.
Воздух стал липким и душным. Мальчишка жмурился и на стрелку больше не смотрел, время для него остановилось. В голове билось сердце: БАМ-БАМ-БАМ. Когда Имс закончил, в кабинете стало тихо, только громом затикали часы. Артур подорвался с места и отскочил к двери. Застыл там, держа перепачканную руку перед собой, не вытирая её даже о грязную одежду.
Имс молча подошёл к столу и вытерся брошенным платком, застегнул штаны. Он хмыкнул, глядя на мальчика и швырнул платок в урну, после чего поднял трубку телефона и коротко бросил в неё:
— Увести.
Потом взял со стола портсигар и вынул одну папиросу.
— Подумай, чем мы займёмся завтра, Артур, — сказал напоследок.
Искандер Максимович ездил на «сто десятом» ЗИСе. Эта машина никогда не была идеально чистой, что отличало её на парковке Министерства. Он любил поддать газу и спокойно рассекал по московским лужам.
Этим вечером он положил на пассажирское сиденье папку с делом Артура. Немые реакции мальчишки помогли ему составить картину, но не всё здесь ещё было ясно.
Дома майора ждала жена Аня, она была моложе его на девять лет и звала Искандером, а если он был в хорошем настроении, — «дорогим». Но он этого не любил и вообще дома был довольно сдержан. Она же была послушна и скромна, и не обижалась, когда он после ужина просил оставить его одного.
Они поженились на войне. Искандер Максимович подобрал её раненной на поле боя. Ещё девчонкой она пошла на фронт медсестричкой и в 44-м подорвалась на мине. Искандера Максимовича в общем-то не интересовало, что после у неё парализовало ноги, детей плодить он не собирался. Главное, что Аня хорошо готовила, без напоминания чистила одежду и сапоги и не была болтлива. Он же в свою очередь помогал ей принимать ванну, спускал по лестнице и покупал платья. Но разговаривали они немного и спали в разных постелях.
Ночью Имса снова мучила бессонница. Вместо сна он видел опалённое белое небо и смотрящие в него красивые, но остекленевшие глаза. Заляпанные кровью нежные губы. Он казнил немало юных предателей Родины, но помнил лицо только первого. Парнишка прослужил в отряде полгода, дурманя Имса своей красотой и податливо позволяя себя трогать. Потом стало известно, что он держал связь с вражеской разведкой. Пришлось вспороть ему глотку на глазах у всего отряда. Невозможно было вспомнить, как его звали. И невозможно было забыть, как он выглядел после смерти.
Имс встал спозаранку и выпил чашку крепкого муторного кофе. Аня быстренько приготовила завтрак. Уходя, он всегда целовал её в лоб.
В отделе «Т» думали, что это он покалечил жену. Для цепных псов госбезопасности это не было таким уж страшным проступком.
Разрешив все свои официальные дела, Имс появился в камере мальчишки после полудня. Негоже было бы пропускать обед.
— Позову, — сказал он сухо, и лейтенант защёлкнул замок. — Как спалось, Артур?
Мальчишка отполз на нарах к стене и крепко прижал к себе колени. Взгляда он не поднимал.
— Вижу, что неплохо. Только вот от еды я бы на твоём месте не отказывался, малыш. Каша тут, конечно, дрянная, но на копчёного лосося ты пока не заработал.
Мальчик молчал. Имс притянул стул и сел лицом к спинке.
— Я вот что думаю, малыш. Чтобы устроить теракт такой сложности, нужно быть предельно осведомлённым. Например, кто-то из «Детей Иеговы» работает на вокзале и узнает, что товарищ Сталин планирует совершить поездку в Крым. Хорошая возможность. Но поезда-то будет три. Минировать каждый — слишком накладно, на мясе столько не сэкономишь. Да и не факт, что он будет хотя бы в одном.
В сумеречном свете камеры глаза Имса поблёскивали. Он пристально схватывал каждый вдох мальчишки.
— Допустим, кто-то из его приближённых знает наверняка. Допустим, можно его выловить. И вот тут твой выход, Артур. Как ты выудишь у него эту информацию?
— Попрошу подрочить мне? — несдержанно бросил мальчик и тут же пожалел о своих словах.
Имс поднялся и отодвинул стул.
— Я так понимаю, ты сделал свой выбор, детка, — и он шагнул к нарам.
Артур сильнее сцепил пальцы, но это ему не помогло. Широкогрудый прокачанный войной майор мог встряхнуть его одним пальцем. Мальчик брыкался, пинался и кусался. Надо отдать ему должное, все прочие обычно начинали звать на помощь.
— Я ничего об этом не знаю, это ложный донос, как вы не понимаете! Послушайте, майор… Имс, я простой мирный преподаватель, пишу диссертацию по архитектуре, я ничего не смыслю в терактах! — задыхаясь, он говорил хриплым голосом быстро и путанно. — У вас ведь на меня никаких улик, это всё надуманно!
И он поперхнулся последним словом, больно треснувшись спиной о стену, в которую его вдавило твёрдокаменное тело Имса.
— В вашей компашке завелась крыса, Артур, — выдохнул майор у самых губ мальчика, оттягивая его волосы чуть назад и вниз. — Грязная крыса, которая сидит с вами за одним столом. Подумай, кто это может быть, малыш. И когда она заложит вас всех, а это в любом случае произойдёт, ты отгребёшь по полной. Стоит только ещё одному семиту из вашего сраного союза появиться здесь, и твоё красивое тело нашпигуют свинцом по самую глотку. А пока твоя жизнь в моих руках и только от меня зависит, что я скажу полковнику, так что мне должна чертовски понравиться твоя история или твоя сладкая задница, чтобы я соврал. Времени на обдумывание даю до вечера. Будь умным мальчиком.
Ещё сильнее оттянув волосы мальчишки, Имс провёл языком по его шее, задевая кадык. Тело в руках вздрогнуло, и он впился несдержанным поцелуем в губы мальчишки, освежая едва затянувшиеся ссадины, слизывая проступившую кровь. Артур зажмурился. Но сумел устоять, когда Имс отпустил его.
Когда мальчишку по приказу привели в кабинет майора, за окном уже стемнело. На столе горела лампа, тускло освещая комнату сквозь зелёный абажур. Имс расслабленно сидел в кресле, склонив голову на плечо. Мальчик на несколько секунд застыл у двери, потом уверенным шагом подошёл к стулу. Как школьник он больше не сидел, сложил локти на колени и чуть запрокинул стул назад. С полминуты они сидели молча, Артур сверлил взглядом мешки под глазами майора.
— У меня есть одно условие, — сказал он, наконец.
— Ты же семитская сучка, Артур, конечно, оно есть, — Имс насмешливо улыбнулся, отлип от спинки, взял папиросу и закурил прямо в кабинете.
— Вы не будете копать дальше. Всё, что я скажу, останется между нами.
— Это два условия, детка, — Имс говорил, выдыхая густые клубы белого дыма.
— Обещайте.
Имс хрипло рассмеялся.
— Ты совсем охуел требовать с меня обещания, малыш? Хорошо, обещаю, что не трахну тебя сегодня, если мне понравится твоя история, — на столе не было пепельницы, и Имс использовал кружку с недопитым кофе.
— И чем вы отличаетесь от нацистов? — сверкнув неожиданно озлобленным взглядом, спросил мальчишка. Он постепенно преображался.
— Они бы пустили твою шкуру на ремни.
Артур вздохнул и постучал пальцами по колену.
— Сомнацин, — сказал он после паузы. — Я собирался использовать сомнацин.
Имс закусил папиросу и снова расслабился, он внимательно смотрел на мальчика.
— Один парень, бывший английский солдат, рассказал мне, что их тренировали с помощью этой штуки. Их погружали в осознанные сновидения и моделировали бои. Говорил, что никогда в жизни не видел таких ярких снов. Когда разбомбили их базу, он успел прихватить одно портативное устройство для ввода сомнацина. Починить не смог даже после войны, но зато восстановил формулу препарата. Потом выяснилось, что она была не совсем точной. Я попросил его показать мне устройство, заменил пару деталей, и оно заработало. Мы проводили опыты, усовершенствовали прибор и препарат, это был всего лишь научный… ну ещё и личный интерес.
— Пока ты не проболтался.
— Я не собирался использовать это ради убийства! — резко выкрикнул Артур, взглянув на майора.
— Но тебя втянули насильно.
Мальчик провёл языком по саднящей ране на губе.
— На это ушли месяцы тренировок.
— И чего ты добился, Артур? — вынув папиросу изо рта, Имс увлечённо подался вперёд.
— С помощью этого прибора я могу пробраться к вам в голову и выяснить, когда вы стали таким извращенцем. То есть, я мог бы. Но я ещё не уверен, что это работает с каждым. Нужно ещё время.
— И средства?
— Пожалуй.
— У твоей шайки они есть?
Мальчик промолчал. Имс нетерпеливо облизнул губы. Он затянулся, выдохнул два столба дыма через нос и окунул папиросу в кружку. Потом встал и обошёл стол.
— Вы обещали! — мальчик дёрнулся и отскочил в сторону. Имс рассмеялся, опираясь на краешек стола.
— Я не трону тебя, детка, присядь. Я хочу кое-что предложить тебе.
Артур осторожно сел.
— Сказочная получается у тебя история.
— Хотите попробовать? — спросил мальчик, глядя на майора снизу, прямо в глаза, которые жадно смотрели в ответ.
— У меня есть всё, что тебе нужно. Средства, время и место. Но тебе придётся забыть своих друзей, свою фамилию и даже тему своей диссертации.
— Я вам не доверяю. Вы чёртов извращенец.
Имс резко придавил стул к полу носком сапога.
— А у тебя есть выбор? — спросил он, сладко улыбаясь.
Артур не ответил.
Искандер Максимович стоял возле форточки и с наслаждением курил. Дым от крепкого табака был ядерным, его можно было уловить даже в коридоре.
— Имс, как там моё дело?
Он расслабленно обернулся.
— Кучка жалких евреев, — сказал нехотя. — Без этого мальчишки дальше детских разговоров дело не уйдёт.
— Значит, пишем на него статью?
— Слушай, товарищ полковник… А отдай его мне? — Имс не спеша стряхнул пепел. — Обещаю, это будет равносильно расстрелу.
— Ты совсем сдурел, товарищ майор?
Имс улыбнулся и сощуренно посмотрел сквозь открытую форточку на серое небо. Над Министерством низко кружили мелкие ласточки. Стало быть, ночью будет дождь.
— Так потому я вам тут и нужен…
Имс уже знал, что бессонница ему больше не грозит.
И благодаря этой работе ну и ещё песне Ассаи "Читай по губам" определилась моя дальнейшая заинтересованность в послевоенных репрессиях, что и стало темой дпилома. Так-то.
А вот и оно.
Маленькие слабости и большие проблемы майора Скорина
Размер: мини, 2965 слов
Персонажи: dark!Имс / Артур
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: USSR!AU, ООС, антисемитские высказывания, возможно искажение исторических фактов.
Краткое содержание: Имс — высокопоставленный офицер МГБ, Артур — жертва доносов.
читать дальшеВ Министерстве госбезопасности СССР было немало кровожадных псов, которым дай только свежее тело на растерзание. Неспроста, конечно, — всё дело в специфике работы. Но майор Искандер Максимович Скорин был псом особенным. Среди высших чинов, да и за глаза среди прочих его звали не иначе, как Имс. Был он широкоплеч, крепок на руку и обманчиво улыбчив, когда выспится (но обычно-то он не высыпался). Редко когда встретишь его со всеми застёгнутыми пуговицами на кителе. Обычно он носил форму вольно и небрежно, ходил, чуть запрокинув плечи назад и ссутулив шею.
Весь отдел «Т» знать не знал ничего о его прошлом и о том, как он дослужился до майора. Шёпотом пошучивали, что отсосал у Абакумова. Правда, поговаривали, что кое-кто за эту шутку уже поплатился.
Искандер Максимович — если хотите, Имс — любил выкурить пару-тройку крепких папирос за день. Но не в кабинете, выходил в туалет и стоял у открытой форточки. Сильно, по самую печёнку затягивался и с чувством выдыхал ядовитый дым. Так что если у кого из отдела «Т» было к нему неофициальное дело (а надо сказать, они имелись), то лучше всего было перехватить его прямо здесь, с папиросой в зубах.
— Слушай, Имс, есть у меня для тебя работка… — говорил один из полковников отдела, обращая на себя тягучий взгляд не выспавшихся глаз. — Мальчишку уже три дня прессуем, не колется, сука. Тебе понравится.
Имс всегда слушал молча, кивал и уходил, затушив папиросу о подоконник.
Сегодня всё так и было. Мальчишку привели после обеда, как раз когда Имс, неспешно пожёвывая копчёную осетрину, уже успел просмотреть скудную папку с материалами. Привели без всяких слов и оставили наедине с майором.
У двери застыло босоногое, изящно-тонкое, почти девчачье тело. Белокожее с милым личиком, обрамлённым смолянисто-чёрными волосами.
Имс хищно улыбнулся. Была у него одна слабость — он страсть как любил хорошеньких мальчиков. Этому с виду было не больше восемнадцати, по документам — двадцать два. Засохшие кровоподтёки на губах и чуть разорванная футболка, обнажавшая острое плечо — следы трёхдневных вопросов. Удивительно крепкий мальчишка.
— Не стесняйся, Артур, присаживайся, — утробно-бархатным голосом сказал Имс.
Он откинулся на спинку кресла и склонил голову на бок, рассматривая тело. На лице мальчишки мелькнуло удивление, он будто не сразу узнал своё имя. Прошел через кабинет и сел по другую сторону стола от Имса, положил руки на колени. Вблизи он был ещё белее и тоньше, кое-где на руках обозначились свежие синяки. Лицо расслабленное, спокойное. Такая прелесть попала в этот кабинет впервые.
— И какая ж тварь посмела на тебя донести, детка?
Мальчик рассеянно скользнул взглядом по майору и снова опустил его на свои пальцы. Имс улыбнулся. А вообще-то он не улыбался после трёхсуточной бессонницы.
— Хочешь чаю?
Мальчик коротко покачал головой.
— Правильно, чай здесь дерьмовый. Давай я лучше налью тебе водки.
Имс поднялся из-за стола и неспешной походкой прошёл к шкафчику. Вынул бутылку «Столичной» и стакан, налил полный. Вернувшись, он стал прямо перед мальчиком, в паре сантиметров от его коленок, оперся на стол и протянул стакан. Тот снова покачал головой.
— Давай, Артур, это нужно, — Имс наклонился ближе.
— Я не хочу, — у мальчика оказался на удивление твёрдый низкий голос.
— Считай, что ты у меня в гостях, Артур. Можешь звать меня Имсом.
Мальчик снова коротко взглянул на майора, но ничего не сказал и сидеть продолжал также ровно.
— Так вот. Невежливо отказываться от угощения, когда ты пришёл в гости, малыш. Я могу подумать, что это знак неуважения, — вкрадчиво говорил Имс, устраивая ногу в начищенном кирзовом сапоге на краешек стула, возле коленки мальчика.
Но третий раз предлагать он не стал, так и держал стакан в правой руке, пока левой осторожно, даже нежно поглаживал подбородок мальчишки. Мышцы шеи напряглись, Артур молча следил за липким взглядом майора. Он не сопротивлялся до тех пор, пока пальцы не сомкнулись, сменив нежность на стальную силу. Запрокинув голову мальчика назад и разомкнув челюсти, Имс вливал водку ему в горло. Тонкие пальцы царапали китель, босые ноги довольно ощутимо колотили всюду, куда могли дотянуться, мальчишка плевался и хрипел, но Имс не остановился, пока заполненный до краёв стакан не опустел.
Майор зажал рот тяжело дышащего мальчика рукой. Оставил стакан и погладил растрёпанные тёмные волосы, чуть засаленные от отсутствия душа.
— Всё хорошо, малыш, всё хорошо…
Артур отдёрнул руку, резко отворачиваясь. Он закашлялся, схватившись за обожжённое горло. Имс, сложив руки на груди, смотрел. Затем достал из кармана платок, вытер мокрые ладони.
— Идём, — сказал после и за руку потащил мальчика к кожаному дивану, что стоял у окна. Посадил в самый уголок и сел рядом.
Тело мальчишки пропахло солёным потом и едва уловимым металлическим запахом крови, следы которой остались на его футболке. Имс почувствовал, как внизу живота вязко разливается позыв похоти.
Мальчик сцепил руки в замок, он дышал глубоко и ещё не совсем ровно, от жара внутри на щеках его медленно вырисовывался румянец.
— Ты ведь еврей, Артур? — Имс сидел полубоком, поставив правый локоть на спинку дивана и придерживая наклонённую голову двумя пальцами. Сидел так близко, что его форма соприкасалась с потрёпанной одеждой мальчика, говорил тихо, неспешно и вкрадчиво. Он любил работать медленно.
Ответа не последовало, но от лёгкого прикосновения к руке тело вздрогнуло, мальчик напряжённо сжимал челюсти.
— Неет, детка, ты не еврей… — пальцы проскользнули вверх по руке и чуть болезненно, а после нежнее погладили синяк на открытом плече. — Ты семитская сучка…
Мальчик дышал натянуто, будто тело его стянуло тугим жгутом. Шея его была напряжена, а кадык медленно двигался, когда он проглатывал вязкую горькую слюну. Он смотрел перед собой, туда, где на стене висели часы. Их секундная стрелка громко тикала, но двигалась медленно, будто кто-то специально подкрутил шестерёнки.
— Расскажи мне о своих друзьях, крошка. Как вы себя называете? «Дети Иеговы»? — Имс делал паузу после каждого предложения, несколько секунду слушал дыхание мальчика, улавливая, как от опрокинутого в ослабленное тело спиртного оно постепенно углублялось. Чуть улыбался, только уголками полных губ. — Ваш главный, должно быть, серьёзный парень. Женат, водит детишек в школу. Ведь это он приютил тебя и научил выживать, когда фашисты вырезали твою семью?
С наслаждением уловив задержку дыхания, Имс продолжил.
— Вы ходите к нему домой, Артур? Его жёнушка даже неплохо готовит. Она варит мясо? Наверное, он говорит вам, что есть мясо — это плохо. Чему ещё он учит вас? Как правильно молиться? Как обращаться с женщинами? Как подорвать товарища Сталина?
Мальчик не отводил взгляда от часов. Его тело медленно поддавалось крепкому алкоголю. Пальцы расцепились и снова легли на колени. Имс утробно рассмеялся.
— Неет, это дело он поручил тебе, детка. Ты ведь умный мальчик, Артур. Не каждая семитская сучка решится после войны поступить в институт. Жаль, что ты уже не допишешь свою диссертацию. О чём она, малыш? Расскажи мне. Ну же!
Имс взял лицо мальчика за подбородок и резко повернул на себя. Тот закрыл глаза на секунду, потому что голова его закружилась, а потом снова открыл. Он смотрел прямо на Имса, в его очерченные опухшими чёрными кругами глаза. Взгляд подёрнуло мутной пеленой, но эмоций он не выражал.
— Я уже не раз объяснял вашим… — тут речь подвела его, он сглотнул и следующее слово почти выплюнул, — товарищам… что я не состою ни в какой группе и не участвую ни в каких заговорах.
Имс убрал руку, но мальчик не отвернулся, его красивое личико порозовело.
— Тебя держит что-то другое. Это личный интерес? — пальцы Имса легли на губы мальчика, скользили по их контуру, задевая ссадины. — Ты придумал что-то интересное, Артур? Умный мальчик придумал что-то новое.
В глазах майора блестели хищные искры, он скользил взглядом по нежной коже мальчика. Артур какое-то время молчал, потом отодвинул голову назад, освобождаясь от прикосновений, и спросил:
— У вас проблемы со сном, майор… Имс?
— Можешь что-то посоветовать?
— Сменить работу?
Имс иронично сощурился на мгновение.
— И это всё? Впрочем, раз мы заговорили о моих проблемах, одну из них ты можешь решить.
— Мне нечего вам рассказать, — мальчик снова выпрямился и вернул взгляд к часам, но теперь он не видел секундную стрелку, а стук её терялся в головном шуме.
— Я не об этом. Мы ещё поговорим, я никуда не спешу.
— Что же мне, спеть вам колыбельную? — мальчик становился заметно болтливее и не успел отреагировать, когда Имс взял его руку и положил себе между ног. Прямо на свой крепкий стояк. Рука цепко сомкнула ладонь, продемонстрировав весь внушительный размер проблемы. Артур выдохнул воздух рваными клочками, проявив первую за всё время допросов эмоцию — испуг. Он попытался выдернуть руку, но не получилось. Повернулся, доставив Имсу истинное удовольствие своим взглядом, но тут же взял себя под контроль.
— Вы псих, Имс?
— А на тебя обычно стоит только у психов? — Имс смотрел на мальчика исподлобья, продолжая бесстыдно водить его рукой по своему члену, что даже через ткань кальсон было весьма ощутимо им обоим. Свободной рукой он как раз потянул пряжку ремня.
— Вы же не думаете… — мальчик снова напрягся всем телом, — что я буду это делать?
— Нас тут только двое, сладкий. Ты и я. Поэтому есть только два варианта того, чем мы могли бы заниматься: говорить о твоих секретах или решать мои проблемы.
— Да что у вас тут, блядь, за пытки такие?!
В следующую секунду они оба замолчали, только Имс выдохнул со стоном, когда обхватил рукой Артура уже обнажённую пульсирующую от возбуждения плоть. Мальчик всхлипнул и, крепко стиснув зубы, отвернулся. Любая его попытка вырваться только доставляла Имсу большее удовольствие.
Воздух стал липким и душным. Мальчишка жмурился и на стрелку больше не смотрел, время для него остановилось. В голове билось сердце: БАМ-БАМ-БАМ. Когда Имс закончил, в кабинете стало тихо, только громом затикали часы. Артур подорвался с места и отскочил к двери. Застыл там, держа перепачканную руку перед собой, не вытирая её даже о грязную одежду.
Имс молча подошёл к столу и вытерся брошенным платком, застегнул штаны. Он хмыкнул, глядя на мальчика и швырнул платок в урну, после чего поднял трубку телефона и коротко бросил в неё:
— Увести.
Потом взял со стола портсигар и вынул одну папиросу.
— Подумай, чем мы займёмся завтра, Артур, — сказал напоследок.
Искандер Максимович ездил на «сто десятом» ЗИСе. Эта машина никогда не была идеально чистой, что отличало её на парковке Министерства. Он любил поддать газу и спокойно рассекал по московским лужам.
Этим вечером он положил на пассажирское сиденье папку с делом Артура. Немые реакции мальчишки помогли ему составить картину, но не всё здесь ещё было ясно.
Дома майора ждала жена Аня, она была моложе его на девять лет и звала Искандером, а если он был в хорошем настроении, — «дорогим». Но он этого не любил и вообще дома был довольно сдержан. Она же была послушна и скромна, и не обижалась, когда он после ужина просил оставить его одного.
Они поженились на войне. Искандер Максимович подобрал её раненной на поле боя. Ещё девчонкой она пошла на фронт медсестричкой и в 44-м подорвалась на мине. Искандера Максимовича в общем-то не интересовало, что после у неё парализовало ноги, детей плодить он не собирался. Главное, что Аня хорошо готовила, без напоминания чистила одежду и сапоги и не была болтлива. Он же в свою очередь помогал ей принимать ванну, спускал по лестнице и покупал платья. Но разговаривали они немного и спали в разных постелях.
Ночью Имса снова мучила бессонница. Вместо сна он видел опалённое белое небо и смотрящие в него красивые, но остекленевшие глаза. Заляпанные кровью нежные губы. Он казнил немало юных предателей Родины, но помнил лицо только первого. Парнишка прослужил в отряде полгода, дурманя Имса своей красотой и податливо позволяя себя трогать. Потом стало известно, что он держал связь с вражеской разведкой. Пришлось вспороть ему глотку на глазах у всего отряда. Невозможно было вспомнить, как его звали. И невозможно было забыть, как он выглядел после смерти.
Имс встал спозаранку и выпил чашку крепкого муторного кофе. Аня быстренько приготовила завтрак. Уходя, он всегда целовал её в лоб.
В отделе «Т» думали, что это он покалечил жену. Для цепных псов госбезопасности это не было таким уж страшным проступком.
Разрешив все свои официальные дела, Имс появился в камере мальчишки после полудня. Негоже было бы пропускать обед.
— Позову, — сказал он сухо, и лейтенант защёлкнул замок. — Как спалось, Артур?
Мальчишка отполз на нарах к стене и крепко прижал к себе колени. Взгляда он не поднимал.
— Вижу, что неплохо. Только вот от еды я бы на твоём месте не отказывался, малыш. Каша тут, конечно, дрянная, но на копчёного лосося ты пока не заработал.
Мальчик молчал. Имс притянул стул и сел лицом к спинке.
— Я вот что думаю, малыш. Чтобы устроить теракт такой сложности, нужно быть предельно осведомлённым. Например, кто-то из «Детей Иеговы» работает на вокзале и узнает, что товарищ Сталин планирует совершить поездку в Крым. Хорошая возможность. Но поезда-то будет три. Минировать каждый — слишком накладно, на мясе столько не сэкономишь. Да и не факт, что он будет хотя бы в одном.
В сумеречном свете камеры глаза Имса поблёскивали. Он пристально схватывал каждый вдох мальчишки.
— Допустим, кто-то из его приближённых знает наверняка. Допустим, можно его выловить. И вот тут твой выход, Артур. Как ты выудишь у него эту информацию?
— Попрошу подрочить мне? — несдержанно бросил мальчик и тут же пожалел о своих словах.
Имс поднялся и отодвинул стул.
— Я так понимаю, ты сделал свой выбор, детка, — и он шагнул к нарам.
Артур сильнее сцепил пальцы, но это ему не помогло. Широкогрудый прокачанный войной майор мог встряхнуть его одним пальцем. Мальчик брыкался, пинался и кусался. Надо отдать ему должное, все прочие обычно начинали звать на помощь.
— Я ничего об этом не знаю, это ложный донос, как вы не понимаете! Послушайте, майор… Имс, я простой мирный преподаватель, пишу диссертацию по архитектуре, я ничего не смыслю в терактах! — задыхаясь, он говорил хриплым голосом быстро и путанно. — У вас ведь на меня никаких улик, это всё надуманно!
И он поперхнулся последним словом, больно треснувшись спиной о стену, в которую его вдавило твёрдокаменное тело Имса.
— В вашей компашке завелась крыса, Артур, — выдохнул майор у самых губ мальчика, оттягивая его волосы чуть назад и вниз. — Грязная крыса, которая сидит с вами за одним столом. Подумай, кто это может быть, малыш. И когда она заложит вас всех, а это в любом случае произойдёт, ты отгребёшь по полной. Стоит только ещё одному семиту из вашего сраного союза появиться здесь, и твоё красивое тело нашпигуют свинцом по самую глотку. А пока твоя жизнь в моих руках и только от меня зависит, что я скажу полковнику, так что мне должна чертовски понравиться твоя история или твоя сладкая задница, чтобы я соврал. Времени на обдумывание даю до вечера. Будь умным мальчиком.
Ещё сильнее оттянув волосы мальчишки, Имс провёл языком по его шее, задевая кадык. Тело в руках вздрогнуло, и он впился несдержанным поцелуем в губы мальчишки, освежая едва затянувшиеся ссадины, слизывая проступившую кровь. Артур зажмурился. Но сумел устоять, когда Имс отпустил его.
Когда мальчишку по приказу привели в кабинет майора, за окном уже стемнело. На столе горела лампа, тускло освещая комнату сквозь зелёный абажур. Имс расслабленно сидел в кресле, склонив голову на плечо. Мальчик на несколько секунд застыл у двери, потом уверенным шагом подошёл к стулу. Как школьник он больше не сидел, сложил локти на колени и чуть запрокинул стул назад. С полминуты они сидели молча, Артур сверлил взглядом мешки под глазами майора.
— У меня есть одно условие, — сказал он, наконец.
— Ты же семитская сучка, Артур, конечно, оно есть, — Имс насмешливо улыбнулся, отлип от спинки, взял папиросу и закурил прямо в кабинете.
— Вы не будете копать дальше. Всё, что я скажу, останется между нами.
— Это два условия, детка, — Имс говорил, выдыхая густые клубы белого дыма.
— Обещайте.
Имс хрипло рассмеялся.
— Ты совсем охуел требовать с меня обещания, малыш? Хорошо, обещаю, что не трахну тебя сегодня, если мне понравится твоя история, — на столе не было пепельницы, и Имс использовал кружку с недопитым кофе.
— И чем вы отличаетесь от нацистов? — сверкнув неожиданно озлобленным взглядом, спросил мальчишка. Он постепенно преображался.
— Они бы пустили твою шкуру на ремни.
Артур вздохнул и постучал пальцами по колену.
— Сомнацин, — сказал он после паузы. — Я собирался использовать сомнацин.
Имс закусил папиросу и снова расслабился, он внимательно смотрел на мальчика.
— Один парень, бывший английский солдат, рассказал мне, что их тренировали с помощью этой штуки. Их погружали в осознанные сновидения и моделировали бои. Говорил, что никогда в жизни не видел таких ярких снов. Когда разбомбили их базу, он успел прихватить одно портативное устройство для ввода сомнацина. Починить не смог даже после войны, но зато восстановил формулу препарата. Потом выяснилось, что она была не совсем точной. Я попросил его показать мне устройство, заменил пару деталей, и оно заработало. Мы проводили опыты, усовершенствовали прибор и препарат, это был всего лишь научный… ну ещё и личный интерес.
— Пока ты не проболтался.
— Я не собирался использовать это ради убийства! — резко выкрикнул Артур, взглянув на майора.
— Но тебя втянули насильно.
Мальчик провёл языком по саднящей ране на губе.
— На это ушли месяцы тренировок.
— И чего ты добился, Артур? — вынув папиросу изо рта, Имс увлечённо подался вперёд.
— С помощью этого прибора я могу пробраться к вам в голову и выяснить, когда вы стали таким извращенцем. То есть, я мог бы. Но я ещё не уверен, что это работает с каждым. Нужно ещё время.
— И средства?
— Пожалуй.
— У твоей шайки они есть?
Мальчик промолчал. Имс нетерпеливо облизнул губы. Он затянулся, выдохнул два столба дыма через нос и окунул папиросу в кружку. Потом встал и обошёл стол.
— Вы обещали! — мальчик дёрнулся и отскочил в сторону. Имс рассмеялся, опираясь на краешек стола.
— Я не трону тебя, детка, присядь. Я хочу кое-что предложить тебе.
Артур осторожно сел.
— Сказочная получается у тебя история.
— Хотите попробовать? — спросил мальчик, глядя на майора снизу, прямо в глаза, которые жадно смотрели в ответ.
— У меня есть всё, что тебе нужно. Средства, время и место. Но тебе придётся забыть своих друзей, свою фамилию и даже тему своей диссертации.
— Я вам не доверяю. Вы чёртов извращенец.
Имс резко придавил стул к полу носком сапога.
— А у тебя есть выбор? — спросил он, сладко улыбаясь.
Артур не ответил.
Искандер Максимович стоял возле форточки и с наслаждением курил. Дым от крепкого табака был ядерным, его можно было уловить даже в коридоре.
— Имс, как там моё дело?
Он расслабленно обернулся.
— Кучка жалких евреев, — сказал нехотя. — Без этого мальчишки дальше детских разговоров дело не уйдёт.
— Значит, пишем на него статью?
— Слушай, товарищ полковник… А отдай его мне? — Имс не спеша стряхнул пепел. — Обещаю, это будет равносильно расстрелу.
— Ты совсем сдурел, товарищ майор?
Имс улыбнулся и сощуренно посмотрел сквозь открытую форточку на серое небо. Над Министерством низко кружили мелкие ласточки. Стало быть, ночью будет дождь.
— Так потому я вам тут и нужен…
Имс уже знал, что бессонница ему больше не грозит.
